«Театр поучает так, как этого не сделать толстой книге», – писал Вольтер. Даже сегодня, в век цифрового телевидения и Интернета, у театральной культуры по-прежнему множество поклонников. Далеко не случайно 2019 год объявлен Годом театра в России. О том, как развиваться театру в современных условиях, – разговор с главным режиссером театра имени Карима Тинчурина, воспитанником щукинской режиссерской школы, заслуженным артистом РФ Рашидом ЗАГИДУЛЛИНЫМ.
– Рашид Муллагалиевич, театр всегда в поиске новых идей. Что лучше – новаторство, эксперименты или все-таки соблюдение традиций?
– О необходимости новаторства говорят многие, не буду с этим спорить. Я сам «всеядный» режиссер, ставлю спектакли в разных жанрах, мне близки разные стили, и, конечно, в каждую постановку вносится что-то новое. Но в вопросах экспериментирования важно знать чувство меры. Если новаторство становится самоцелью, приоритетом, то это уже неприемлемо. Представьте, что вам делают прививку. В малых дозах она необходима организму, чтобы в будущем не заболеть, но в большом количестве становится ядом. Так и эксперименты, тем более в национальном театре, должны быть тщательно продуманными, дозированными. Иначе мы потеряем своего зрителя, достаточно консервативного. Необдуманным новаторством можно испугать до такой степени, что потом в театр забудут дорогу.
У меня есть опыт – я ставил на сцене театра им. Тинчурина комедию абсурда «Кароль» польского автора Славомира Мрожека. Очень интересная и неоднозначная пьеса, свободная от привязки к конкретному времени и пространству, заставляющая о многом задуматься, и, кстати, это первый опыт постановки в театре им. Тинчурина комедии абсурда. Так вот, кто-то остался в восторге от увиденного, говоря, что это смелый проект. Но традиционные зрители (а их большинство) не приняли пьесу и открыто выразили свое недовольство. Татароязычная публика, особенно старшее поколение, привыкла к другому, у них давно сложились свои вкусовые пристрастия. Надо уважать зрителя уже за то, что он голосует рублем именно за традиционные постановки конкретного театра. Если люди, к примеру, привыкли к эчпочмаку, зачем их приучать к жареным кузнечикам? Каждому свое. Татароязычный зритель любит мелодраму, чтобы была история любви, чтобы можно было и поплакать, и порадоваться, и послушать красивую, берущую за душу песню. Десятилетиями так сложилось, не мною придумано. И понятие «современное развитие театра» совсем не означает разрушение традиций.
– Долгие годы культура в стране финансировалась по остаточному принципу. Можно ли сейчас говорить о том, что государство, наконец, видит и решает проблемы театра?
– Однозначного ответа нет. По крайней мере, в нашем театре ничего не изменилось, мы практически находимся в состоянии выживаемости, то есть как существовали на небольшую государственную дотацию, так и существуем. Но надо понимать, что не у всех творческих коллективов одинаковая ситуация. К примеру, в Татарстане три академических театра, которые поддерживаются президентскими грантами. Плюс театры, расположенные в городах с населением меньше 300 тысяч человек, получают гранты «Единой России» в рамках проекта «Театры малых городов». Сейчас там, наконец, появилась возможность выпускать спектакли достойного уровня с участием приглашенных режиссеров, композиторов, хореографов. Еще один проект «Единой России» связан с предоставлением грантов детским театрам, ТЮЗам. Так что эти коллективы воспряли духом, за них можно только порадоваться. Но наш театр не подпадает ни под какие гранты, поэтому приходится выживать, экономить, на чем возможно, чаще всего на декорациях, это менее болезненно, чем уменьшить гонорар композитору или художнику. Нам выделяют дополнительные средства только под значимые юбилеи. Например, в 2017 году, когда исполнилось 130 лет со дня рождения великого драматурга, актера, режиссера, писателя Карима Тинчурина, благодаря дополнительным бюджетным вливаниям мы реализовали грандиозный проект – поставили спектакль «Последняя пьеса». Многие ведь в основном знают Тинчурина только как драматурга, а он был великолепным прозаиком. Я поставил пьесу, основанную на его повести «Коралловые бусы». Этот спектакль – напоминание о том, что нельзя забывать свою историю, трагические страницы в жизни страны. Драму удалось воплотить в жизнь именно потому, что были выделены дополнительные государственные средства, и, кстати, в постановке принимала участие почти вся труппа.
Но каких-то ежегодных грантов для нас не предусмотрено. А ведь актеры театра им. Тинчурина в свое время на протяжении десятилетий месяцами ездили по деревням республики и по всему Советскому Союзу, строго выполняя государственный план по «обеспечению» населения (особенно сельского) культурой. Бывало, что в деревнях играли и в кузове автомобиля с открытыми бортами. У коллектива до 1988 года даже не было постоянного собственного помещения. Артисты болели от холода, нерегулярного питания, постоянного недосыпания, но были преданы своей работе. Просветительская деятельность театра всегда была огромна. И сегодня я могу гордиться своим коллективом, самоотдачей актеров. Мы ставили и Горького, и Брехта, и Шекспира. Уверен: надо давать гранты театрам за новые актуальные проекты, за важность этих проектов для республики. Тогда это будет объективно. Будем надеяться, что сейчас, в Год театра, ситуация изменится к лучшему.
– И все-таки главное, что у Вас есть преданные зрители…
– Да, конечно, ради них и работаем. Зрителей надо любить и уважать, еще раз повторюсь, мы не имеем права их предавать. Александр Калягин, председатель российского Союза театральных деятелей, художественный руководитель Московского театра Et Cetera, открывая Год театра, сказал о том, что спектакли надо ставить не для критиков, а для зрителей. Есть артист на сцене и зритель в зале. Это две главных составляющих любого театра.
– У Вас есть опыт постановки спектакля на зарубежной сцене, чем далеко не каждый режиссер может похвалиться.
– Да, это самая знаменитая пьеса Карима Тинчурина «Угасшие звезды». В свое время я поставил ее в нашем театре в жанре романтической трагедии (минимум декораций, открытое пространство, акцент на световое решение и на вокал, очень много музыки, народных песен). А второй раз – в Турции с турецкими актерами. Это был очень интересный и успешный опыт, когда впервые в истории театрального Татарстана татарский режиссер работал на сцене государственного театра Турции в Анкаре. Я предлагал своим турецким коллегам выбрать комедию, ведь коммерческий интерес к данному жанру выше, но руководство турецкого театра ясно дало понять, что драма глубже остается в сердце. И действительно, спектакль «Угасшие звезды» в Турции пользовался большой популярностью. Я очень рад, что у меня была возможность показать зарубежному зрителю национальный колорит близкого по вере и языку народа. Вот это как раз тот эксперимент, который можно считать плодотворным и интересным для зрителей.
– Рашид Муллагалиевич, что Вы ждете от наступившего Года театра?
– На самом деле для меня каждый год – год театра. Если в ближайшем будущем мы получим какие-то приятные сюрпризы, буду рад. Но наш коллектив привык больше надеяться на себя, свою трудоспособность и опыт. Надо работать в обычном режиме, радовать зрителей качественными премьерами и всегда верить в лучшее. В творчестве иначе нельзя.
– Спасибо Вам за интересную беседу. Дальнейших творческих успехов Вам!
Сания КУРАМШИНА