Закончился XXXII Международный фестиваль классического балета имени Рудольфа Нуриева. 14 дней Татарский академический государственный театр оперы и балета им. М. Джалиля представлял на своей сцене шедевры классического балета и образцы современной хореографии. Размышления и эмоции простого зрителя – в нашем небольшом материале.
Нескучная классика
Балет балетов П.И. Чайковского «Лебединое озеро» идет на сцене нашего театра с незапамятных времен. Как человек, выросший в семье артистов, все детство которого прошло за кулисами, я помню, как партию Одетты-Одиллии исполняли Ирина Хакимова и Елена Щеглова, а те, кто постарше, видели Галину Калашникову и Нинель Юлтыеву, танцевавших в 60-х годах прошлого века. Словом, сцена казанского театра знала выдающихся балерин, каждая из которых привносила в трактовку классических образов свой талант и индивидуальность (и мне хотелось бы верить, что традиции исполнительского мастерства бережно хранятся). Казалось бы: чем новым, оригинальным можно наделить классические образы? Разве за более чем столетнюю историю этого балета не все сказано? Но настоящее искусство тем и отличается, что здесь не бывает окончательного, последнего слова. Каждый спектакль – это разговор со зрителем, и каждый раз он получается разным. Это чудо, которое происходит здесь и сейчас, поэтому классика и не стареет.
Традиционно сложилось так, что партии Одетты и Одиллии в балете «Лебединое озеро» исполняет одна балерина. Мне всегда было интересно наблюдать, как ослепительная в своей хрустальной чистоте и нежности хрупкая Одетта преображается в роковую и дерзкую обольстительницу. Понятно, что в каждой женщине живут оба этих начала, и оттого, какой образ балерине ближе, дополняет ее исполнительской палитре своеобразия.
26 мая свои образы Одетты и Одиллии на сцене нашего театра представила прима-балерина из Дрездена Светлана Гилева. Ее Одетта необычайно легкая и воздушная, утонченно женственная, с очень выразительными, длинными руками-крыльями. Балерина обладает замечательной пластикой, она наделила свой образ достоинством и скромностью, которые отличают истинную королеву. Ее красота и любовь не кричат о себе, в ней нет и тени самолюбования. Образ Одиллии часто трактуется как противоположность Одетте. Но не такова Одиллия Светланы. Она тоже нежная, хрупкая и так похожа на Одетту – неудивительно, что принц Зигфрид сбит с толку: он запутался. Возможно, профессионалы не согласятся, но мне показалось такое решение интересным. Светлана Гилева царила на сцене, и Вадим Мунтагиров (Ковент-Гарден, Лондон), исполнявший партию принца Зигфрида, умело оттенял созданные ею образы. И все это органично дополнялось высокой техникой исполнения.
Достойно смотрелись и наши «домашние» артисты, особенно хороши были «лебединые» сцены, а танец маленьких лебедей исполнен абсолютно синхронно – девочки молодцы. Да, балет – не спорт, поэтому техника в искусстве не ради техники, а одно из средств выразительности. Но десятизначные фуэте, высокие прыжки и сложные поддержки нравятся зрителю, они делают спектакль более зрелищным. Думаю, эта тенденция продолжится, и ожидания зрителя будут расти. Но это уже совсем другая история.
«ЖИЗЕЛЬ»
«КОРСАР»
артист балета, театровед, первый декан факультета хореографического искусства КГУКИ (2006-2012), профессор, заслуженный деятель искусств РТ (1993), заслуженный работник культуры РФ (2011).
Танец
У танца есть и строки, и слова,
Мы их душой, наверное, читаем,
Среди актеров прижилась молва,
Что танец знает все, что мы не знаем.
Задорный и веселый перепляс
Иль грусть-печаль с бездонными глазами –
Все танец может выразить о нас
Прекрасными движеньями-стихами.
Он любви нам шепчет, чуть дыша,
Он нам кричит о ярости сражений…
И бьется пульс, и светится душа
В поэзии чарующих движений.
Модерн: жизнь после любви
Если классический балет – парадная искусства, то модерн – черный вход. Это внимание к внутренней, скрытой, тайной жизни человека, попытка подсмотреть за его переживаниями, подслушать его боль. Это интерес к его самоуглубленности, попыткам самопознания (как правило, жалким и безуспешным). И, в конечном счете, шатание по закоулкам человеческой души превращается в путешествие в никуда. Именно так определил словенский хореограф Эдвард Клюг идею своего одноактного балета Radio & Juliet, показанного в рамках фестиваля.
Балет представляет собой авторскую трактовку бессмертной истории Шекспира о двух веронских влюбленных, разворачивающейся под музыку рок-группы Radiohead, вместо декораций — световые эффекты и видеоинсталляции. «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте», — писал Шекспир, но Эдвард Клюг предлагает зрителю посмотреть на историю другими глазами: что, если бы Джульетта не покончила с собой, а осталась жива? Жизнь без любви, а точнее – жизнь после любви. Не печальнее ли такая история?
Сам хореограф считает, что в балете транслируется история глазами Джульетты, точнее «ее разрозненные обрывки, воспоминания через призму времени. Это как бы ретроспектива того, что произошло, воспоминания Джульетты. Джульетта не умирает в конце балета, потому что она уже была мертвой, в этом-то и была идея — вызвать ее дух, ее идею и поместить в наше время».
Идее соответствует и хореографический язык – рваные, дерганые движения. Здесь отсутствует плавность линий, гармоничность форм, что так свойственно классическому балету. Наоборот, налицо дисгармония, хореография Эдварда Клюга сплошь геометрична, она состоит из углов, символизирующих изломы человеческой души. Это жизнь на острие. На острие одиночества. И я не согласна с хореографом, что Джульетта мертва. Она страдает — значит, жива. Но полноценная ли это жизнь?
Второй балет, показанный в этот же день, — Quatro на музыку М. Лазара. Здесь в центре внимания – взаимоотношения мужчины и женщины. И мы снова видим отход от традиций – классического треугольника. Это история взаимоотношений двух пар. И продолжение размышлений хореографа о любви и одиночестве.
В одном из интервью Эдвард Клюг сказал: «Может быть, я наивен, но я верю в любовь. И хочу говорить о любви со своими зрителями». И в этом как раз продолжение традиций, ведь весь классический балет – это истории о любви. Разные средства, уровень философского осмысления, хореографический язык, а тема одна, вечная тема. И пусть кому-то ближе классика, а кому-то модерн, главное в искусстве – не оставить равнодушным никого, достучаться до каждой души.
«БАЯДЕРКА»
«СПАРТАК»
Марина ГОРШКОВА