Последний олимпиец в майке с гербом Страны Советов

Доцент кафедры медико-биологических дисциплин Поволжской государственной академии физической культуры, спорта и туризма Равиль КАШАПОВ – настоящий уникум. Простой парень из татарской деревни начал заниматься спортом поздно – в 22 года, будучи студентом биолого-почвенного факультета Казанского госуниверситета. Сделав выбор в пользу бега на дальние и сверхдальние дистанции, он уже через год выполнил норматив мастера спорта СССР по марафону и в короткие сроки стал одним из сильнейших стайеров и марафонцев Союза. В активе мастера спорта международного класса СССР, заслуженного мастера спорта и заслуженного работника физической культуры РТ, кавалера почетного знака «За заслуги олимпийского движения в России» две победы в Кубке Европы, призовые места на Кубке Мира и престижнейших марафонах в Чикаго и Фукуоке, три титула чемпиона СССР и 16(!) чемпиона РСФСР, звание двукратного чемпиона мира в беге на 100км.

На Олимпиаде в Сеуле Равиль Исхакович стал последним олимпийцем, который вышел на старт в майке с гербом несуществующей ныне Страны Советов – марафон закрывал программу Игр-1988, Союз в забеге представлял он один, а на следующих играх наши соотечественники выступали уже в составе сборной СНГ. Уникальность Кашапова и в том, что занимаясь спортом на протяжении 40 лет, он совмещает легкую атлетику с учебной, научной и педагогической деятельностью. Весной этого года в серии «Марафонцы с большой буквы» вышла книга «Кашапов. Последний марафонец СССР» Бориса Прокопьева, написанная в жанре биографической повести от первого лица. С разговора о книге и началась наша беседа.

Равиль Исхакович, как получилась данная книга?

— Не сказать, что эта книга давно замышлялась. Со мной были интервью, на русском и татарском, потому что я все-таки оставил небольшой след в истории спорта Татарстана и страны. Автор, Прокопьев, сделал со мной ряд бесед после разных стартов, так и родилась книга.

Оказаться в одной компании с Леонидом Мосеевым, героем первой книги серии про марафонцев, с другими вашими «коллегами по цеху», наверное, доставляет Вам удовольствие?

 — Конечно. Леня Мосеев, Яков Толстиков – мои друзья, порядочные, честные люди, не замешанные в «подковерных» делах. Они всегда вели открытую борьбу, никогда не прибегали к помощи запрещенных препаратов. Как и я. Мне за свою жизнь в спорте не стыдно.

 — В одном интервью Вы сказали, что по генетике своей установили, что Вы стайер, а не спринтер.

 — Когда я учился в университете на биолого-почвенном факультете, то особого внимания физкультуре не уделял. Успевал хорошо, общественную работу вел. Но экс-председатель спорткомитета республики Ханиф Мубаракзянович Муртазин, который тогда, в конце 70-х, работал на кафедре физвоспитания в КГУ, меня привлек к соревнованиям, решив, видимо, что раз деревенский, значит, выносливый. Он сам тренировал спринтеров (его воспитанники – Вера Смелова, братья Салиховы), а я начал с 800 метров и сразу показал неплохой результат. Он хотел из меня сделать спринтера, но не пошло – прибегал последним. Законы природы не обманешь – если у человека есть такое качество как выносливость, то скоростными качествами эти люди, как правило, не обладают. Из спринтера еще можно сделать бегуна на длинные дистанции, но из марафонца спринтера никогда. А у меня в роду (я вырос в татарской деревне в Шенталинском районе Куйбышевской области) все были выносливые – дедушка мог запросто догнать вырвавшуюся лошадь, а когда работал пастухом, то не объезжал стадо верхом, а пас его на своих двоих. Я сначала участвовал в соревнованиях по бегу как стайер — на дистанциях 5000, 10 000 м, а вскоре освоил и марафон. Помню, Муртазин уехал с ребятами на сборы, а я заявился на забег на 60 км, посвященный 23 февраля. Думал, 15 км осилю — один большой круг через «Оргсинтез», стадион «Рубин», по Беломорской – а там посмотрю. Круг пробежал, чувствую себя нормально, и все подсказывают, что хорошо бегу. Пошел на второй – даже лучше стало, затем третий… Пробежал рекордные для себя 45 км. И … осилил всю дистанцию, все 60 км. Прибежал, а мне говорят: «Ты рекорд установил!» Когда Муртазин вернулся и узнал про это, у него, по его собственному признанию, «чуть глаза на лоб не полезли». И он сказал, что мне дано бегать длинные дистанции».

— Когда Вы начали наращивать объемы, делать в день по 30, 40 и больше километров, о чем думали во время монотонного бега?

 — Только ни о беге. О том, как накануне провел занятия, как надо спланировать следующее, куда с семьей поедем в выходные. Когда бежишь, то, с одной стороны, наслаждаешься природой, а, с другой, спокойно обдумываешь то, на что в суете будней не хватает времени. Я, честно говоря, от бега всегда получалось удовольствие.

 — Участвуя в соревнованиях разного уровня, вплоть до чемпионатов мира, престижных марафонов и олимпийских игр, Вы не прерывали преподавание, научную работу. Не было соблазна, так сказать, «уйти в профессионалы» и жить за счет премиальных и вознаграждений за участие в коммерческих стартах?

 — Нет. У меня всегда получалось совмещать спорт и работу. Тем более, что в спортивном вузе ценили меня как специалиста по биохимии, который теоретические знания подкрепляет опытом действующего спортсмена, и всегда шли навстречу в плане замены или переноса занятий. Когда я учился, я все сдавал сам, никогда «не договаривался» с преподавателями. Муртазин, мой, без преувеличения, второй отец (тем более, что родного отца я потерял рано – он погиб на шахте, когда мне было 4 года), говорил мне: «Улым, сынок, сегодня ты – чемпион Союза. Но это проходит. Остается работа, и если ты будешь хорошим человеком и грамотным специалистом, то никогда в этой жизни не потеряешься. Я знаю многих людей, которые жили только спортом, но этот период кончился, и они остались ни с чем. Так что ты терпи, но совмещай спорт, учебу и потом работу».

 — Вы после окончания университета начали там трудиться, но вскоре перешли в Казанский филиал Волгоградского института физкультуры?

 — Да, сейчас я один из старожилов преобразовывавшегося, но ведущего свою историю с 1974 года вуза. Когда я окончил КГУ, то был уже женат, а жить моей семье было негде. И Георгий Васильевич Цыганов, директор филиала, сказал: «У меня на хорошем уровне преподают биохимию, но мне нужен человек, который находится в спорте». И в общежитии на Батыршина, 23, нашей семье выделили две комнаты. Так я ушел из университетской лаборатории и связал свою жизнь с филиалом, затем институтом, а далее Академией спорта. Когда вуз в 1983 перевели в Челны, мне дали квартиру. Все это время спортивные результаты восходили как на дрожжах, я сам не понимал, как это происходило, а бег доставлял мне больше и больше удовольствия. Бег засасывал, как наркотик. Когда Юрий Иванович Петрушин, председатель челнинского горисполкома, фанат спорта, вызвал меня и предложил выбрать район, в котором мне предоставят квартиру, я в отличие от других наших преподавателей, попросил район не в центре, а на окраине – рядом с единственным в городе надувным манежем и ближе к лесу, в котором любил тренироваться. Условия в Челнах в то время (80-е годы) были для занятий бегом идеальные – проспекты широкие, транспорта мало, я спокойно бежал по трассе, а через два километра оказывался уже в лесу. Перебирался на другой берег Камы и оказывался в национальном парке Нижняя Кама. Я начал показывать хорошие результаты на международном уровне – в 1986 занял третье место на Играх Доброй Воли, в 1988-м победил на Кубке Европы и, наконец, в октябре финишировал десятым на Олимпиаде в Сеуле.

— А как председатель горисполкома узнал про Ваши успехи?

 — Случайно. Я участвовал в марафоне в Фукуоке. А Петрушин летел в Австралию, и в самолете шла трансляция марафона из Японии. Он услышал слова «Набережные Челны», прильнул к экрану, а иностранцы, которые с ним летели, пояснили, что «белобрысый бегун» действительно из Татарстана, из города на Каме. Тогда чемпионаты мира по легкой атлетике только зарождались, и международные соревнования типа Фукуокского марафона фактически приравнивались к первенствам планеты по тем или иным легкоатлетическим дисциплинам, собирая сильнейших участников. На одном из самых престижных марафонов в мире, в Фукуоке, я, кстати, выступал четыре года подряд – с 1987 по 1991 – и ни разу не финишировал ниже первой «десятки», в 1988 став третьим, а в 1989 — вторым. Ну так вот. Как только Петрушин вернулся в Челны, он меня вызвал, признался, что раньше не знал, что в его городе живет спортсмен, представляющий город в сборной СССР (в сборную я попал в 1979 , в 23 года). Он решил вопрос с квартирой, прикрепил к магазину, где покупали продукты иностранные специалисты, работавшие на КАМАЗе. Я ни о чем не просил, но и он, и гендиректор завода Николай Бех стали помогать, создавать условия, чтобы я думал только о результатах и победах. Большую поддержку имел и в институте – от ректора Георгия Цыганова, руководства факультета, кафедры – полный карт-бланш на совмещение спорта и работы. И результаты благодаря этой всесторонней поддержке шли в гору, я наращивал объемы беговой нагрузки и все чаще успешно выступал на престижных стартах. Так в 1989-м к «серебру» в Фукуоке я прибавил второе место на марафоне в Чикаго, четвертое на Кубке Мира в Милане (с личным рекордом), победу на чемпионате СССР по кроссу. В 1990 и 1991-м принял участие в знаменитом марафоне в Лондоне, в 1991-92-м представлял уже Россию в марафонах на американском континенте – стал 5-м в Хьюстоне и 3-м в Питсбурге.

 — Что бы Вы поставили на первое место среди Ваших достижений?

 — По спортивной ценности, наверное, это когда я выбежал 10 000 м из 28 минут. Произошло это в 1988 году в Ленинграде на «Мемориале братьев Знаменских», я уступил только признанному стайеру эфиопу Булти. И дело даже не в результате, хотя он был очень высоким. Нам всегда говорили, что к африканским бегунам в забегах на средние и дальние дистанции мы никогда не приблизимся – гены. Но я доказал тем забегом, что это неправда, и Игорь Арамович Тер-Ованесян, тогдашний главный тренер сборной СССР, сказал: «Ребята, я про Кашапова уже знал и сегодня он доказал, что наши могут бежать и соперничать с африканцами на равных. И не надо нести чушь про генетику и, оправдываясь этим, заранее «складывать лапки». Бег Кашапова, его систему подготовки к соревнованиям надо изучить и взять на вооружение». Я горжусь результатом, но еще больше тем, что доказал: мы, советские спортсмены, способны преодолеть все обстоятельства и убеждения и выступать на равных с сильнейшими бегунами мира.

 — Проводя много времени на сборах и участвуя в соревнованиях, Вы не раз встречались с выдающимися тренерами и спортсменами. В книге можно прочитать о Вашей дружбе с литовским дискоболом Убартасом и знакомстве с великим Сабонисом, первым чемпионом мира по марафону австралийцем де Кастеллой. Известно, какое впечатление произвел на вас легендарный тренер Валерий Лобановский. Кого можете еще поставить в этот ряд?

 —  Я стал свидетелем эпизода в Тбилиси, когда киевское «Динамо» прилетело в этот город на игру с местными одноклубниками и когда футболисты размещались в гостинице. Олег Блохин, уже будучи признанным мастером, и его партнер купили мороженое и стали его есть. Лобановский устроил звездам разнос, как учитель нашкодившим школярам – для него дисциплина была важнее всего, мелочей в футболе и в подготовке к игре не существовало. Вспоминается и другой великий наставник – Виктор Тихонов. Однажды в Москве нам дали билеты на матч баскетбольного ЦСКА с Сергеем Беловым, Ереминым, другими знаменитыми игроками. И там я встречаю…Тихонова. Он уже пожилой был. Он меня тоже увидел, раньше встречались. Я удивленно спрашиваю: «Виктор Васильевич, Вы же хоккейный тренер, выдающийся специалист, что вы делаете на баскетболе?» Отвечает: «Тренерская профессия – очень творческая. Да, я из мира хоккея. Но пришел на баскетбол, чтобы научиться некоторым вещам. В командных видах спорта есть такие моменты, которые объяснить сложно, это касается и взаимодействия в команде, и психологии». Данный эпизод со мною на всю жизнь – человек, выигравший все мыслимые и немыслимые титулы, не считает зазорным учиться у коллег. Каждый из великих тренеров был велик по-своему, использовал свои методы, и то, чего они добились, было обусловлено глубокими знаниями, внутренней самодисциплиной, сложившейся системой убеждений и ценностей.

— В конце 90-х, ближе к завершению активной карьеры, вы перешли на сверхдлинные дистанции – стали чемпионом России и мира (в команде) и установили личный рекорд 6:33,46 в забеге на 100 км. С чем это было связано?

 — Ни с каким-то особенным обстоятельством. К бегу на длинные дистанции, к объемам тренировочной нагрузки по 300 км в неделю и выше я давно привык, поэтому с 90-х годов все чаще участвовал в сверхдальних пробегах. Переход произошел естественно, ведь бег — моя жизнь, я и сейчас, отметив в 2016 году 60-летний юбилей, продолжаю бегать. И полученная соревновательная «затравочка» меня взбадривала.

 — Сто километров – Ваша максимальная дистанция на соревнованиях?

 — Да, в суточных пробегах не участвовал. В «сотке» стал двукратным чемпионом мира, побеждал и индивидуально, и в команде.

— В чем конкретно помогало знание биохимии, физиологии, медицины, когда Вы участвовали в соревнованиях?

 — В Академии я веду несколько предметов: «Биохимию», «Антидопинговое обеспечение», «Спортивную биохимию». Знание этих дисциплин помогает прислушиваться к своему организму, дозировать нагрузки в зависимости от его состояния. У меня был личный тренер Минулла Чинкин, контролировали старшие сборной, но, фактически, нормы беговой нагрузки я всегда устанавливал себе сам.

— Последний вопрос об уже «бородатой» проблеме российской легкой атлетики — допинговой. На играх-2016 сборная России была отстранена от участия, недавно «статус отстранения» был подтвержден. Есть выход из ситуации?

 — Наша вина в этом допинговом скандале, без сомнения, есть. Во-первых, давно пора очиститься от людей, которые запятнали себя неблаговидными поступками. Но эти люди, не буду называть их фамилии, все их знают, продолжают легально ездить на сборы, руководить и наставлять спортсменов. Официально они вроде бы отстранены, но на деле продолжают оставаться около сборной. Повторю: надо искоренить те причины и избавиться от тех людей, благодаря которым сложилась такая ситуация. Иначе наша легкая атлетика никогда не вернется на ведущие позиции в мире, которые она еще не так давно занимала. От этой грязи необходимо отмыться — что было, то было, чего уж тут скрывать? К сожалению, реального очищения пока нет.

 — Спасибо за интересную беседу, Равиль Исхакович. Здоровья вам, творческих успехов и спортивного долголетия!

Алексанлдр НОРДЕН

На главную
Яндекс.Метрика