В Карелию я ехала из Петербурга на автобусе. Суббота. Пять часов утра. Мои соседи – пассажиры дремлют, откинувшись на спинки сидений. А я смотрю в окно на непривычно пустой, тихий город. Все еще спит: величественные проспекты, старинные улочки и безмятежные каналы. Наконец, город позади, впереди – приключение, которое я ждала всю зиму.
А за окном происходят метаморфозы: пейзаж постепенно меняется, на обочине, словно выросшие из земли, возвышаются гранитные валуны. Они видятся мне живыми, будто огромные грибы невиданной экосистемы. Их сменяют гранитные уступы и обрывы, довольно высокие, будто срезанные гигантским ножом, представляющие во всей красе богатство и разнообразие каменного естества. На них, волшебным образом цепляясь, возвышаются тонкие стройные сосны, которые называют корабельными и из которых, вероятно, строил первые корабли Петр Великий.
Наконец автобус остановился у стен старинной, с трагичной историей крепости Корела, основанной на рубеже XIII-XIV веков. Сегодня это тихое и очень красивое место — стены крепости отражаются в реке, редкие лодочки чуть покачиваются на волнах. Для романтиков, готовых читать стихи возлюбленным под сводом разросшихся деревьев, — самый подходящий интерьер. Затем ненадолго заехали в один из древнейших городов – Сортавала (именно так, ведь первое, что я здесь услышала: «Пожалуйста, не склоняйте название нашего города»), который притулился на северном берегу Ладожского озера.
И вот она, главная примечательность Карелии – горный парк, расположенный на берегу реки Тохмайоки. Конечная цель моих стремлений и одно из самых прекрасных мест на планете. Чистейшие озера с водой малахитового цвета, грозные скалы, бурные водопады, естественные пирамиды и пирамидки из камней, уединенные лесные тропинки – все это собрала Госпожа Природа в одном удивительном месте.
Основа горного парка «Рускеала» — заполненный грунтовыми водами бывший мраморный карьер, разработанный еще в середине XVIII века, во времена царствования Екатерины II. Здесь добывали мрамор пепельно-серого, серо-зеленого, белого с серыми прожилками и бело-сине-серого цветов. Именно мрамором из этого карьера облицован Исаакиевский собор Санкт-Петербурга, выложены полы Казанского собора, изготовлены подоконники Эрмитажа, обрамлены окна Мраморного дворца и фасад Михайловского замка, подземные залы станций Петербургского метрополитена «Приморская» и «Ладожская».
Конечно, первое посещение – каменоломни. На входе меня облачили в защитный жилет и каску, строго-настрого запретили сворачивать в боковые штольни, громко кричать и бегать. Открылись массивные двери, и я попала в параллельный мир: холодно (плюс пять, выше температура не поднимается), узкие низкие проходы, обрамленные мраморными, сочащимися водой стенами; первозданная темнота, лишь слегка подсвеченная тусклыми лампами. Если остановиться и обернуться, возникает ощущение, что стены сужаются, наступают, а мрак сгущается, формируясь в зловещие образы. И за очередным крутым поворотом – черный монстр. Чувствуешь себя, как в детстве, когда все было правдой – и циклопы, живущие в пещерах, и русалки из гоголевских повестей. Хочется скорее поближе к людям и желательно взять кого-нибудь за теплую руку.
Передвигаешься осторожно, иногда наклоняясь (даже при моем невысоком росте 158 см), чтоб не задеть головой угрожающе нависающий камень.
И вдруг – открытое пространство, «карман». От края к краю перекинуты мостки, а под ними и вокруг них чистейшая вода, плавающие прозрачные пластины льда, ледяные скульптуры, выполненные самой природой. И призрачный свет, струящийся сквозь проломы в стене. Черно-белый мир горного короля. Или жилище гномов-кладоискателей. Только сказка не для трудяг, которые добывали здесь мрамор. Я представила, как в этих сырых, душных, тесных, давящих на разум, мрачных штольнях и штреках работали люди. Они, находящиеся без света многие часы, вдыхающие спертый сырой воздух, слепли, их спутниками и часто причиной смерти становились чахотка, ревматизм, цинга…
Но в путешествии не хочется думать о грустном, и, отогнав, печальные видения-привидения я поднялась на залитую летним веселым солнцем поверхность, поспешив на прогулку по берегам карьера.
Наверху все по-другому, величественно и разноцветно. Чайки белыми стрелами сверкают над водой, сквозь почти невесомые ветви берез, сквозь листья переливается далеко внизу водная гладь. Слова заканчиваются, просто нет таких слов, которыми можно передать грандиозность, невероятность и мощь этого места — несомненно, места животворящей силы. Только фейерверк эмоций!
Недалеко от карьера – так называемая «экологическая тропа», а понятнее – навесные мосты, натянутые над стремительными, хоть и невысокими, зато неистово бурлящими водопадами. Идти по такому мосту – искушать судьбу, он колышется, пружинит под ногами, будто хочет сбросить пешехода, отдав жертвенную дань природе. Здесь ощущается дикая сила, которая хочет сбросить оковы, надетые на нее человеком, освободиться от тех, кто пользуется ею для своих утех, и больше не допускать в святая святых… Уф, экологическая тропа позади.
С почтением и любовью прощаюсь с тобой, Рускеала!
Светлана СНЕГИРЕВА
Фото автора