Все чаще люди задумываются о своих исторических корнях. Исследования и раскопки дают новую информацию для размышления. В канун Дня археолога, который отмечается ежегодно 15 августа, Фаяз ХУЗИН, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии им. А.Х.Халикова Академии наук РТ, рассказал о том, как работают современные археологи, и что находится сейчас в их поле зрения.
Фаяз Хузин в 1980–1990-х гг. возглавлял экспедиции в Сувар, Джукетау и Чаллы, организовал раскопки Кирменского и Елабужского городищ. Является автором более 800 научных и научно-популярных работ, в том числе 30 книг и монографий.
— Фаяз Шарипович, в чем заключается работа современного археолога? Сколько специалистов этой науки в Татарстане?
— Сейчас у нас немало археологов. Тех, которые копают, около 30. Остальные — наши профессиональные помощники. Есть отдел научной реставрации: находки нужно восстанавливать, для чего необходимы специальные подходы. Поэтому мы ездили в Бельгию, Швецию за изучением опыта, но и предложили свою методику, которая сейчас признана. Есть у нас отдел первобытной, средневековой археологии, другие отделы, Музей истории Татарстана — единственный археологический музей в России с государственным статусом. Он дает возможность любую находку оставлять в республике. Приезжающие археологи поражаются идеальному порядку, созданному в музейном хранилище. Мы долго об этом мечтали. Такое ведь мало где есть: порой находки приходится хранить в сараях, вещи портятся, разрушаются, особенно железо.
Сейчас работают восемь археологических экспедиций: Первобытная, Казанская, Билярская, Болгарская, Свияжская, Нижневолжская, Золотоордынская и охранно-спасательная Нижнекамского и Куйбышевского водохранилища. Казалось бы, зачем нам изучать Нижнюю Волгу? Раньше мы за пределы Татарстана не выходили, а сейчас масштаб увеличился, мы ищем истоки древних культур. Вот у нас существовала Волжская Булгария, а булгары – они откуда пришли? Конечно, с юга, были кочевниками. В конце VII — начале VIII века жили на территории причерноморских, приазовских степей. Плюс Золотоордынские городища рядом с Астраханью, Волгоградом – естественно, мы и их должны изучать, потому что наша территория была в составе Золотой Орды. Плюс в Красноярске, Калмыкии городища. Нам интересен Крым, потому что крымские и казанские татары, ханы активно общались, через Крым шел путь на Турцию, и это влияло на происходившие в Среднем Поволжье события. Наш институт пригласил из Симферополя очень хорошего археолога, историка Сергея Геннадьевича Бочарова, он ведет там раскопки. Работали наши археологи и на Алтае, а это прародина тюрков. У нас появляется возможность сравнивать материалы, которые обнаружены на территории Татарстана с другими регионами России и странами, чтобы устанавливать связи, сходства, различия, своеобразия.
В этом большая заслуга директора Айрата Габитовича Ситдикова — у нашего института договора с 30 государствами. Не говоря уж о Венгрии, Болгарии. В нынешнем году в республике работают венгерские археологи. В 20 км от Болгара есть населенный пункт Танкеевка, там очень большой могильник, 1200 погребений мы уже изучали ранее, но их гораздо больше. Так вот там жили предки венгров. А в 70-х годах XX века мы изучали древневенгерский могильник недалеко от села Большие Тиганы. В прошлом году у нас состоялся Мадьярский археологический симпозиум, где обсуждались вопросы о перспективах наших совместных исследований, тогда же принято решение о дальнейших раскопках.
Болгария – тоже родственное нам государство, хоть они, болгары, и потеряли тюркский язык, приняв славянский. Здесь много точек соприкосновения. Мы с радостью предлагаем им свою помощь археозоологов (археологи, изучающие останки животных), антропологов. Недавно я приехал из Чувашии, в Яльчикском районе есть интересное поле для деятельности. Понимаем, что им нужно помочь: всего четыре археолога, нет булгароведа, несмотря на то, что считают себя почти единственными потомками волжских булгар. Хочу отметить: раньше археологи разных регионов спорили, отстаивали разные точки зрения на конференциях, а сейчас поняли – гораздо легче прийти к единогласию в процессе полевых исследований, в экспедициях. Язык науки — один.
— Охотно идет молодежь в археологию?
— Мы стараемся привить интерес к нашей науке. Уже пятый год проводим в Болгаре школу молодых археологов. За пять лет через нее прошло около 600 молодых археологов из России, Швеции, Германии, Болгарии и других стран. Невозможно переоценить этот факт. Это специалисты, с которыми нам предстоит работать в будущем. Представляете, какие впечатления у них создаются о Татарстане!
— Расскажите о наиболее значимых раскопках в Татарстане.
— Казань, Болгар, Свияжск — здесь все весомо. В результате 11-летних раскопок в Казанском Кремле руководители республики убедились, что археология — нужная наука. Если раньше ею интересовались только ученые, то сегодня работаем на широкую аудиторию: столько книг, статей, выступлений! И главное, археология начала приносить доход, а ведь гуманитарные науки – это, по большей части, односторонние вложения. Включили Казань в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, стал Болгар туристическим центом, преобразился Свияжск – в основе лежат археологические исследования.
Замечу, что на раскопки государство денег не выделяет, сами добываем. Проект «Возрождение», инициатором которого был Минтимер Шарипович Шаймиев, — тоже ведь не на бюджетные средства, а на пожертвования людей и организаций. Еще один способ финансирования – строительные работы. Когда строится дом в исторической части города, проверить место сначала должны археологи, на это выделяет средства застройщик. Или вот недавно шумиха поднялась в Аксубаевском районе РТ, когда нефтяники натолкнулись на могильник. В подобных случаях составляется договор с археологами. Конечно, конкретно здесь речь о сенсации не идет, совершенно рядовые мусульманские погребения, без вещей. Впрочем, еще будем изучать.
— Что является предметом изучения в таких ситуациях?
— По большей части, черепа, когда изучаем могильники. А вот когда нашли два скелета казанских ханов при раскопках у Кремля, то останки сохранили целиком. Также нас заинтересовали серебряные накладки на их гробах. Открою секрет: сейчас я плотно занят подготовкой коллективной работы — книги «Мавзолей казанских ханов», которая, надеюсь, выйдет в этом году. Хотим, чтобы она оказалась интересной широкому кругу читателей. Вообще, очень рад, что археология стала близка народу. Об этом давно мечтал.
— А лично вам какие из раскопок запомнились?
— Биляр, когда при участии моего учителя Альфреда Хасановича Халикова найдены были остатки соборной мечети X века, это единственная мечеть в Поволжье такой древности. И там же через несколько лет еще один уникальный объект под довольно небольшим культурным слоем 50-60 сантиметров — остатки юрты. У восточных авторов есть сообщение о том, что булгары зимой живут в срубных домах, а летом расходятся по юртам. В Казани запомнился мой первый год работы, когда нашел несколько черепков — фрагментов керамики, относящихся к концу X — началу XI века. Не скажу, что это из ряда вон, но находка неожиданная, доказывающая 1000-летний возраст Казани. Но когда такие находки стали постоянными, появилась уверенность в древнем происхождении города. А вообще, самое ценное при раскопках не столько вещи, сколько постройки — производственные, жилые дома, хозяйственные сооружения.
— Вы упомянули о таком понятии в археологии, как культурный слой. На какой глубине обычно встречаются находки?
— Везде по-разному. Чешскую монету в Биляре нашли на глубине три метра пять сантиметров. А ближе к стенам накопленный за 1000- лет слой (а это в основном строительный мусор) достигает 8-10 метров.
— Над чем сейчас работаете?
— В Танкеевке (Спасский район РТ) наша экспедиция ведет раскопки совместно с венгерскими археологами, трудимся и на городище Большая Таяба в Чувашии. Недавно из Биляра вернулась экспедиция по изучению погребальных памятников на горе Балынгуз. По большей части работаем на территории Татарстана, летом и зимой. Что касается научной части, то готовится к изданию семитомная книга по археологии Волго-Уральского региона. Руковожу пятым томом: «Волжская Булгария и финно-угорский мир». Там собрано около 100 авторов из разных городов.
В 2012 году начали издавать журнал «Поволжская археология». Главным редактором был я, с 2015 года Айрат Габитович Ситдиков. Через три года журнал вошел в список рецензируемых журналов ВАК, а в 2017 году его статус повысился, теперь он включен в базу данных SCOPUS, то есть обрел международное значение. Плюс сейчас у нас выходит журнал «Археология евразийских степей», более специализированный, тоже признан ВАК. Мы сами не ожидали такого стремительного роста. Иногда закрадывается мысль: осилим ли высокую планку? Но все получается, и мы ставим перед собой новые цели.
— Фаяз Шарипович, спасибо вам за познавательную беседу!
Оксана БИРЮКОВА
Немного истории
Археология – наука относительно молодая. Что-то находили, исследовали и раньше, но по большому счету в XIX веке профессиональных археологов не было. В России (в целом) археология как наука сложилась во второй половине XIX века. А у нас, в Татарстане, есть конкретная дата, потому что в 1877 году в Казани состоялся четвертый Всероссийский археологический съезд, где специалисты со всей страны обсудили вопросы изучения древних памятников Среднего Поволжья, Казанской губернии. К открытию съезда вышла в свет фундаментальная монография доктора юридических наук, археолога, историка Сергея Михайловича Шпилевского о древних булгарских городах. Эта книга по сей день — самая цитируемая у археологов, которые занимаются изучением Волжской Булгарии. Еще на съезде приняли решение о создании Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Оно объединило археологов, историков, геологов, антропологов. В 1878-м появился журнал «Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете». Само Общество существовало до начала 1930-х годов. И естественно, археологические исследования получили систематический характер. Пристальное внимание обратили на древние памятники, к тому времени уже известные: Биляр, Болгар, Джукетау, Сувар. В 1914-м году первые значимые раскопки произвели в Биляре П.А. Пономарев и М.Г. Худяков.
В годы революции Общество археологии не смогло существовать, негативным было в те годы отношение к буржуазному наследию. Но в 1939 году создали Институт языка, литературы и истории (ИЯЛИ). В его составе значился единственный археолог – Николай Филиппович Калинин. Его считают основателем Казанской археологической школы. Ученик Николая Филипповича — Альфред Хасанович Халиков, которому ему в этом году исполнилось бы 90 лет, — учитель Фаяза Шариповича Хузина.
В 1962 году из истории выделился сектор археологии и этнографии, в 1986-м — отдел археологии, потом он превратился в Национальный центр археологических исследований. В таком виде национальный центр существовал в ИЯЛИ, и в 1996 году создали Институт истории им. Марджани. После того, как наши археологи показали себя на раскопках Казанского кремля, появился Институт археологии им. Халикова в составе Академии наук РТ. В этом году ему исполнилось пять лет. Институтов такого уровня в России мало: в Москве, Санкт-Петербурге, в Новосибирске.
