Национальной оперой «Сююмбике» на музыку Резеды Ахияровой завершился XXXVIII Международный фестиваль им. Ф. И. Шаляпина в Казани – произведением, премьера которого состоялась в 2018 году, но до сих пор вызывающим споры и неоднозначное отношение критиков, ученых-историков и зрителей (но которое до сих пор вызывает споры и неоднозначное отношение критиков, ученых-историков и зрителей? – не согласуется оборот со словом «который» и причастный оборот; поэтому предлагаю изменить).
Татарский академический государственный театр оперы и балета им. М. Джалиля в ХХI веке обогатил свой репертуар двумя национальными балетами – «Сказание о Йусуфе» и «Золотая Орда», а также двумя операми – «Любовь поэта» о жизни Габдуллы Тукая и «Сююмбике». Последняя обращается к образу прекрасной казанской царицы, имя которой окутано множеством легенд. Автор либретто – поэт Ренат Харис – в своем обращении к зрителю в программке спектакля делает акцент на том, что «Сююмбике» – не документальное произведение, несмотря на то что «сюжет оперы основан на исторических событиях и ее персонажи являются реальными личностями». В этом заложены, на мой взгляд, серьезные противоречия, поскольку автор манипулирует сознанием зрителя, создавая «удобные» ему смыслы. Вот, например, в первом действии зритель узнает, что у овдовевшей за два года до событий Сююмбике – символа чистоты, самопожертвования и верности – есть возлюбленный – начальник дворцовой стражи Кошчак. Возможно, автор либретто хотел таким способом создать более сложный образ героини, уйти от идеализации, но сделал это неудачно: я еще могу допустить, что в ХХI веке подобная свобода нравов возможна, но чтобы татарская женщина позволила себе подобное в XVI веке – трудно себе представить. Некорректно механически переносить в средние века понятия, образ жизни и мышления людей нового времени. Еще один пример. Арии героини пронизаны любовью к Казани, к своему народу, высоким национальным самосознанием в самом лучшем смысле. И я допускаю, что дочь ногайского бия Юсуфа, прожившая в Казани несколько лет, могла полюбить город и, как истинный правитель, заботится о благе народа Казанского ханства, но национальная идентичность не была свойственна людям XVI века. Это искажение смыслов придает «не документальному произведению» такие акценты, что оно перестает быть чисто художественным, приобретая политический подтекст.
Еще одним недостатком либретто, на мой взгляд, является поверхностность проработки мужских образов. И дело не в том, что все они сплошь отрицательные персонажи – тираны, предатели, садисты, которые только и делают, что мучают Сююмбике, а в том, что они трафаретны, статичны. И это не вина артистов. Вот, например, Иван IV, партию которого прекрасно исполняет Ахмед Агади, – это деспот, который терзает сердце Сююмбике: казнит ее любовника, отнимает сына, заставляет выйти замуж за ненавистного касимовского хана Шах-Али. Но ведь на момент их предполагаемой встречи с Сююмбике ему было не более 21 года, он еще не стал тем Иваном Грозным, каким нам его показывают. Здесь можно было подойти к трактовке образа нестандартно, показать его в динамике, раз уж автора интересует тема человека и власти. Как он стал таким, почему. Вот это было бы интересно. Ведь Иван IV тоже оказался в непростом положении: Казанью, фактически у него под боком, правили ставленники крымского хана – злейшего и мощного врага Москвы. Оставить все как есть значило бы постоянно подвергать свои земли опасности. Обозначить эту проблему хотя бы несколькими штрихами – и тема человека и власти заиграла бы новыми красками. Но автор предпочел шаблонный образ.
Таким же трафаретным выглядит и касимовский хан Шах-Али (Шигалей), за которого Сююмбике выходит замуж по указанию Ивана IV. Это отрицательный персонаж, который создан только для того, чтобы усугубить страдания бедной женщины в третьем действии (роль Шигалея исполняет заслуженный артист Татарстана Филюс Кагиров).
Плоским мужским персонажам противостоят многогранные женские – Сююмбике и Анастасия, жена Ивана IV. Здесь авторам действительно многое удалось. Однозначно удачей оперы можно считать образ Сююмбике, вдохновленный проникновенной музыкой Резеды Ахияровой и созданный одухотворенным исполнением заслуженной артистки Татарстана Гульноры Гатиной. Анастасия (в ее роли выступила солистка Красноярского государственного театра оперы и балета им. Д. Хворостовского Дарья Рябинко), потерявшая двух новорожденных детей и страдающая от жестокого и равнодушного мужа, видит в Сююмбике свою сестру. Дуэт героинь во втором действии – одна из лучших сцен оперы и в музыкальном, и в драматическом отношении. Здесь авторы вышли за рамки национальной темы, и зритель может поразмышлять о бесправной женской судьбе в жестоком мужском мире, что полностью соответствовало положению женщины в средневековье.
К безусловным достоинствам оперы можно отнести музыку, которая и национальна, и, как часто бывает с талантливыми произведениями искусства, вненациональна. Так же как, например, балет Фарида Яруллина «Шурале». Интересное решение нашли художники, переосмыслив идею легендарного символа Казани – башни Сююмбике. Объемные декорации, представляющие собой тоннель, создают на сцене внутренность покачнувшейся башни, каменный плен, из которого Сююмбике не суждено выбраться. Есть только один выход – ввысь, в небо.
Нельзя не отметить работу хормейстера Любови Дразниной – массовые сцены звучат мощно, насыщенно, высокое эмоциональное напряжение не отпускает зрителя до конца спектакля. Что же касается солистов, то состав подобран также очень удачно, все артисты выступили с большой самоотдачей. Единственное замечание, о котором я уже упоминала, – нераскрытость мужских образов, хотя артистический потенциал Ахмеда Агади и Филюса Кагирова позволили бы создать сложные, неоднозначные персонажи.
Думаю, что опера «Сююмбике» будет еще вызывать споры и размышления. Это естественный процесс для серьезного произведения искусства, а в данном случае очевидна высочайшая художественная планка, а также огромная работа, которую проделал творческий коллектив. Пожелаем же «Сююмбике» долгой сценической жизни!
Марина ГОРШКОВА
Сююмбике
Она летит в шелка одета
От шпиля башни и к реке –
И лунный свет над минаретом,
И тень свободы вдалеке…
Сияют звезды мирозданья,
Пылают храмы на крови –
Она предвидела страданья
И не предвидела любви.
А мы, беспечные, гуляли
У древних стен рука в руке
И сквозь столетья услыхали,
О чем поет Сююмбике.
О чем поет? О женской доле?
Народной воле и неволе?
Склонилась башня и грустит,
Ну, а она – летит, летит…
