Из личного опыта гендерных коммуникаций
Все-таки мы очень разные. Впервые я это поняла лет в пять в детском саду. Нет, это не то, о чем вы подумали. Был у нас в группе белобрысый мальчик Павлик, который за обеденным столом, где мы сидели рядом, постоянно чертил воображаемую линию, утверждая, что именно тут проходит граница его, Павлика, территории и я не имею права ее нарушать. А я, разумеется, нарушала. Как бы нечаянно. На эти акты агрессии сосед реагировал бурно и шумно: пока я жевала кашу в пределах своих границ, он искоса поглядывал на неприятеля со своего наблюдательного пункта. Но стоило мне поставить стакан или положить ложку на его, Павлика, половину стола, как весь он сжимался, вскрикивал и громко начинал выяснять отношения, двигая неугодный предмет в мою сторону и привлекая в свидетели окружающих. В результате мои попытки незаконного вторжения пресекались, и сосед вновь переходил к патрулированию охраняемой зоны. Иногда конфликты низкой интенсивности на приграничной территории сменялись открытыми военными действиями. Тогда вмешивался международный суд по правам человека в лице воспитательницы, которая, уточнив правовые позиции сторон, лишала меня десерта. С тех пор я не люблю сладкое, а Павлик стал первым мужчиной в моей жизни, пожелавшим отстаивать свое личное пространство, пусть даже мы оба иногда слишком увлекались этой игрой. Кстати, надо отдать должное терпению Павлика: нарушивший границу стакан ни разу не полетел мне в голову. А мог бы…
Впрочем, неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не подошло время утренника. Был в нашей группе еще один мальчик – Дима Кувшинов, настолько тихий и незаметный, что о его существовании я узнала только тогда, когда креативный дух музыкального работника решил создать дуэт: я пела частушки, Дима бренчал на балалайке, вернее делал вид. Забегая вперед, скажу, что каждый раз, когда на утренниках объявляли наш номер, взрослые искренне веселились. Еще бы, Горшкова и Кувшинов – вот это парочка! Наученная горьким опытом общения с Павликом, во время репетиций я недоверчиво поглядывала на своего партнера – его молчаливость и взгляд исподлобья казались враждебными. Но поскольку он не вопил, как Павлик, все-таки решила – пусть будет, не стоять же потом на фотографии одной. И вот подходит время утренника. Объявляют наш номер, мы выходим к новогодней елке, звучит вступление. И тут я понимаю, что забыла слова! Глядя в мои округлившиеся от ужаса глаза, Дима, видимо, догадался, что происходит что-то нехорошее. А тем временем вступление уже заканчивается. И вдруг… он начинает петь. «Вот ты, оказывается, какой, мой принц на белом коне, который пришел и спас!» – должна была подумать я, но вместо этого глядела на него во все глаза, словно на говорящий стул. Потом подхватила очередной куплет, и номер закончился вполне успешно. Так началась наша дружба. И я поняла, что сотрудничество лучше, чем борьба, хотя последнее по-своему тоже увлекательно.
Уже намного позже пришло осознание, что отношения – это зазеркалье, где отражаются наши же достоинства и недостатки. Как говорил юморист, если вокруг одни дураки, значит, ты – центральный. Поэтому если судьба посылает тебе Павликов, значит, ты сама Павлик. И надежды встретить Диму Кувшинова будут таять с каждым днем. Здесь не поможет ни обезжиренный творог, ни фитнес три раза в неделю. Кстати, я надеюсь, что мой Павлик все-таки стал пограничником (не пропадать же таланту!) и не держит зла на вредную девочку. Ну и заодно прошу прощения у всех Павликов за их детские травмы.
Первое представление о коварной женской природе я получила в том же нежном детсадовском возрасте. Произошло это вот как. Значительную часть своего детства я провела за кулисами театра, поскольку родители служили артистами балета. Театр был моим вторым домом, воспитателем и кумиром. Но сейчас речь о другом. Помню, как после спектаклей я с надеждой и трепетом рыскала по сцене в поисках красивых блесток, упавших с костюмов, собирая их в спичечный коробок. Еще одним изумительным местом была костюмерная, на полу которой можно было всегда найти что-то необыкновенное, но проникнуть туда удавалось редко. Во времена счастливого советского детства и деревянных игрушек разноцветные и сверкающие театральные блестки казались настоящим сокровищем. Все они были для меня особенными, почти живыми: вот большие черные, упавшие с костюма Одиллии из «Лебединого озера», ослепительно-белые уронили Снежинки из «Щелкунчика», огненно-красные оставила Китри из «Дон Кихота». И вот однажды я принесла этот коробок в детский сад. Рассказывая о жизни театра за кулисами и показывая свои сокровища, мне хотелось поделиться радостью. Результат оказался ошеломляющим: к обеду коробок, беспечно оставленный на какое-то время без внимания, пропал, а к вечеру блестки оказались рассыпанными у входа в детский сад. Мне еще и от воспитательницы попало за то, что я стала причиной такого беспорядка. Помню, как я стояла, смотрела на втоптанные в грязь блестки и слезы катились из моих глаз. В момент одного из самых сильных потрясений моего детства на помощь снова пришел Дима Кувшинов. Он взял меня за руку и сказал: «Это только блестки. Завтра другие соберешь». Из этой истории я усвоила два урока. Первый: вещи – это только вещи. Второй: если ты обладаешь чем-то особенным, не спеши радовать других.
Настигшая в скором времени школа обогатила меня еще одним уроком: если не можешь скрыть то хорошее, что у тебя есть, – жди неприятностей. А они и не заставляли себя ждать. В сложных ситуациях мальчишки становились моими союзниками и однажды помогли мне справиться с настоящей травлей, организованной одноклассницами. В результате я получила не только психологическое преимущество и уникальный опыт, но и первую любовь.
И все-таки мужчины и женщины очень разные. В очередной раз я убедилась в этом вскоре после замужества. Нет, это снова не то, о чем вы подумали. На заре совместной жизни в одно самое обыкновенное утро муж, собираясь на работу, обратился ко мне с совершенно тривиальным вопросом: «Где мои зеленые брюки?» Я удивленно посмотрела на него, потому что точно знала, что зеленых брюк у него нет. Видя мое недоумение, муж начал нервничать, пытаясь мне объяснить, о чем идет речь. Так и не поняв друг друга, открыли шкаф. «Да вот же они, зеленые брюки!» – воскликнул он, показывая на коричневые. Вот так выяснилось, что мы смотрим на вещи в буквальном смысле совершенно по-разному. И здесь дело даже не в том, что у женщин и мужчин разное цветоощущение, а в том, что даже самые близкие люди, которых, как нам кажется, мы понимаем, могут видеть и оценивать ситуацию, людей, отношения так, как нам даже не снится. Твоя система ценностей – результат твоего уникального опыта, он только твой. Поэтому здесь без диалога не обойтись. Все надежды из разряда «должен же он сам понять» не работают, если только ваша вторая половина не помесь Ванги с Вольфом Мессингом. История с брюками закончилась тем, что с тех пор мы всегда называли их зелено-коричневыми к удовольствию мужа, которого никто не стал переучивать.
Появление сына стало для меня источником новых гендерных открытий. Удивительно наблюдать, как развивается маленький человек, совершенно автономный и мыслящий абсолютно по-своему. Однажды по дороге в детский сад сын спросил:
– Мам, а зачем нужны девочки?
– Девочки – будущие мамы, – сказала я первое, что в голову пришло. – Тебе мама нужна?
– Да, – согласился он.
– Вот и другим детишкам нужна.
В ответ на это сын только вздохнул, наверное вспоминая какую-то вредную девочку из садика и размышляя о своей нелегкой доле.
– Ну ладно тогда, пусть будут, – милостиво разрешил он, видимо впервые в своей жизни приняв неизбежное.
Сын рос самостоятельным и самодостаточным. Попав в школу, почти не общался с одноклассниками и учителем. Пока другие дети грызли гранит науки, он предпочитал играть под партой. Так и просидел там весь первый класс. Учительница относилась к ребенку с пониманием. К концу второго класса сын все еще не знал одноклассников по именам, а мы надеялись, что он все-таки «проснется». Так и случилось. Однажды однокласснице-отличнице учительница поставила тройку за неправильно выполненное задание у доски. После урока весь класс отправился в столовую. Девочка сидела расстроенная. Купив в буфете сок, сын сел с ней рядом: «Не плачь, – сказал он. – Выпей лучше сок». Так началась их дружба, а об этом случае мне рассказала учительница. И, насколько я знаю, в своей нелегкой школьной жизни они помогали и поддерживали друг друга.
Есть мнение, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Я думаю иначе – мой опыт говорит об обратном. Палитра человеческих взаимоотношений многообразна, просто у каждого она своя. Другими словами, в каждом живет маленький Павлик, который чертит воображаемые границы. Мы сами устанавливаем правила и решаем, какой будет наша жизнь: кого-то допускаем в нее, а кого-то отвергаем. Но все в наших руках – нет ничего невозможного.
Да, мы разные. И все-таки хорошо, что мы есть друг у друга. Даже когда мы смотрим на мир совершенно разными глазами, одна реальность не исключает другую, а дополняет ее, делает жизнь более интересной и яркой. Конечно, бывает, что мы причиняем друг другу боль. Но преодолевая ее и работая над собой, мы растем, становимся более сильными. Поэтому пусть брюки будут зелеными, главное, чтобы сердце было горячим, чувства – искренними, а мысли – чистыми. И пусть отношения, которые вы выбираете, приносят вам радость!
Марина Горшкова
Картинки:
1. www.i.sunhome.ru
2. www.yandex.ru
3. www.i.pinimg.com